Не убояться зла - Страница 20

Но не напрасно же в Университете будущим волшебникам постоянно напоминали об этой важной стороне потенциальных опасностей, да и сам молодой некромант был немало умудрен жизнью.

Еще раз мысленно усмехнувшись, недобро глядя ведьме в ее ставшие испуганными глаза, он вздохнул и повернулся к терпеливо дожидающемуся рядом, похожему на мальчишку, хоббиту.

— Кладбище в этой деревне есть?

Тот моргнул глазами, миг-другой соображая — что же именно барон имеет в виду? Уж чему-чему, а этому — понимать не только слова, но и глубинный смысл господских слов — учила слуг еще матушка… Пришлось и этого шустрого малого погонять, но немного, благо он оказался быстр не только на руки-ноги, но и головой…

— Никак нет, ваша светлость — деревня новая совсем. И пора сей пробел в пейзаже ликвидировать! — поклонился хоббит.

Молодой чернокнижник покивал своим мыслям.

— Ну что ж, с вас и начнем! — бросил он ведьмочкам и сделал вид, будто в самом деле собирается встать и повести обеих пленниц за околицу, где и…

Младшая не выдержала первой. Побледнев так, что глаза на детском еще лице вдруг стали огромными, она шагнула вперед и — упала на колени прямо в дорожную пыль. По чумазым щекам, сверкнув в последних лучах заходящего солнца, скатились две капельки, что иногда весомее самых лучших драгоценных камней. Руки ее заломились в отчаянии, а с разбитых губ сорвался едва различимый, горячечный лепет.

— Пощадите… У меня все впереди… Отслужу так, что не пожалеете… На все согласна…

Valle якобы нехотя показал на своем чуть скучающем лице некоторую заинтересованность пополам с удивлением. Осмотрел впавшую в отчаяние девчонку лет пятнадцати, и столь мастерски изобразил мелькнувший в глазах огонек похоти, что старый актер из Императорского театра, у коего он по какому-то наитию взял десяток уроков, остался бы весьма доволен.

Юную ведьмочку, утопающую коленями в мягкой деревенской пыли, с трудом можно было назвать привлекательной — присущая ранней молодости угловатость очертаний только намекала на будущее. Однако ж, каждый знает, что все боевые ведьмы славятся сногсшибательной внешностью и, мягко говоря, горячим темпераментом. То ли хоть и небольшое, но владение Силой оставляет такой экстравагантный отпечаток, то ли тот факт, что почти все они прошли обучение в Круге друидов в славных лесах Мирквуда, а это отнюдь не шутки…

— Как звать-то тебя? — чернокнижник мурлыкнул эти слова таким голосом, что даже и менее искушенная из женщин увидела бы в его тоне такое…

Зябко передернувшись от омерзения, ведьмочка в грязной, изорванной одежке обреченно выдохнула. — Джейн.

— Хорошо, Джейн. Если ты пройдешь испытание, я приму твою присягу. Но не думай, что тебе удастся меня провести — я посажу твою душу на хорошую цепь.

Чуть подумав, Valle встал.

— За мной. — и пошел в сторону ближней околицы.

Перейдя луг, процессия остановилась на углу выступающей опушки леса.

— Здесь? — осведомился Valle.

Хоббит огляделся — место для кладбища было почти идеальным.

— Лучшего места не найти, ваша светлость. — но в глазах малыша мелькнул тревожный огонек озабоченности. Нежелание присутствовать при тех событиях, которые явно прямо-таки напрашивались, легко читалось на его круглой мордашке.

— Ну что ж, приступим. — кивнул мрачный некромант. Солнце уже село, и в сгущающихся сумерках его черный плащ навевал дрожь в коленках и тревогу в душе.

— Джейн, вот тебе испытание на послушание господину. Убей ее. — и он указал на остановившуюся в обреченности старшую ведьму. Затем повернул голову к хоббиту.

— Сбегай в деревню, пусть староста выделит пару-тройку крестьян с лопатами — могилу рыть. Не хочу возиться, распылять прах…

Круглые от природы глазки малыша совсем округлились от испуга, но он не осмелился не то, чтобы оспорить так явно подразумеваюшееся, но даже и как-то повлиять. Стиснув зубы, опрометью побежал к виднеющимся крайним домам, где в окнах кое-где уже начали загораться огоньки.

Вечерняя прохлада приятно остужала разгоряченные от дневного жара тела, на охоту вылетел, противно зудя в напряженной тишине, первый комар — но ничего этого Джейн не замечала. Равно как и расцарапанную о корень пятку, сбившиеся колтуном грязные волосы — в голове билось только какое-то тупое безразличие, а весь мир сократился до пристального, требующего, ожидающего взгляда некроманта.

Облизнув языком пересохшие губы, Джейн наконец сумела оторвать глаза от затягивающего в бездонный омут рабства и покорности взгляда чернокнижника. Из горла вместо слов вырвался только слабый звук — нечто среднее между рыданием и рычанием. Пересилив себя, молодая ведьма набрала побольше воздуха, но даже сейчас не смогла заставить себя произнести ответ.

Она просто повела в воздухе рукой в извечном жесте отрицания, и, шагнув, встала рядом со старшей ведьмой. Попыталась даже гордо вскинуть голову, но шея не послушалась, и с обреченно поникшего лица опять закапали слезы.

Вернулся хоббит, украдкой потирая подозрительно поблескивающие на хмуром лице глаза, и с ним трое селян с заступами. Молодой маг мельком взглянул на них, и взмахом руки отправил в землю чудовищной силы ледяную стрелу. Комья почвы, пучки заиндевелой травы разлетелись в разные стороны, но место для погребения осталось взрыхлено как раз на нужную глубину.

Проворно орудуя инструментами, крестьяне в полквадранса вырыли требуемую яму. Кивком отпустив их, барон мертвым голосом обратился к своему маленькому слуге.